Однажды в Америке - Страница 98

— Ради Бога, Джим, — произнес Фитц и посмотрел на нас извиняющимся взглядом. — Не обращайте внимания на малыша, он немного перевозбудился.

— Да нет, с ним все в порядке, — сказал я. — Не берите в голову то, что обещал Везунчик. Какие у вас требования?

— Не брать в голову обещания Везунчика? — поразился Фитц и с опаской посмотрел на меня

— Да, забудьте о том, что говорил этот змеиный подкидыш. Он остается за кадром, — угрюмо глядя на Фитца, сказал Макс.

Фитц ошалело посмотрел на Макса. Затем на меня. Затем на Простака. Затем медленно перевел взгляд на Косого. Мы улыбались. Нас по-настоящему развеселило застывшее на лице Фитца выражение благоговейного страха. Да, и это всего лишь оттого, что Макс назвал Везунчика змеиным подкидышем. Наконец к Фитцу вернулся дар речи.

— А я думал, что вы друзья Везунчика, — протянул он. — Вы что, хотите взять верх и вытеснить его?

— Да. Этого мы и хотим, — ответил Макс.

— А-а-а… — с вновь обретенным пониманием протянул Фитц.

— Мне это не нравится, — сказал Джимми.

— Ты в этом не виноват, Джим, — произнес я. — А теперь скажи, с каким «багажом» ты бы хотел вернуться к своим людям?

Джим с сомнением взглянул на меня, а затем выпалил:

— Сорокавосьмичасовая рабочая неделя, минимум сорок центов в час и полуторные расценки при сверхурочной работе. Оплачиваемые выходные во время официальных праздников и признание нашего профсоюза домовладельцами.

— Готовь упаковку, Джим, — рассмеялся я. — «Багаж» твой.

Макс с улыбкой посмотрел на меня и одобрительно кивнул. Джимми и Фитц разглядывали меня так, словно я был сумасшедшим.

— И как вы этого добьетесь? — спросил Джимми. — С чьей помощью?

— Это уже наша забота, — самоуверенно произнес Макс.

— Следуйте нашим указаниям, и все будет в порядке

— Мне непонятно, с чего это вы, ребята, такие сговорчивые. Какое отношение вы имеете к забастовке? В смысле вы-то что будете иметь?

Не успел я открыть рот, как Фитц уже раздраженно ответил ему:

— Ради Бога, Джим, ну нельзя же быть таким молокососом. У них такие же интересы, как и у Везунчика. Они хотят загрести под себя и профсоюз, и все остальное.

— Не знаю, — произнес Джимми. — Мне это не нравилось раньше, и мне это не нравится теперь. Это не настоящий профсоюз.

Макс вопросительно взглянул на меня. Я покрутил в ответ головой и сказал:

— Послушай-ка, малыш. Тебе еще многому надо научиться. В особенности подобным вещам. Эту область трудовых отношений не проходят в школах, и ее нет в справочниках. Но она самая важная. Разве ты не знаешь, что обычно победа в трудовых конфликтах остается за теми, на чьей стороне оказываемся мы?

— Пусть, но это, ребята, не ваше дело. Вы не рабочие и не работодатели. Это наши отношения. Наши и наших боссов. Оставьте нам их выяснение.

— Ради Бога, Джим, не будь таким идиотом, — пробормотал Фитц.

— Не трогай его, Фитц, — сказал я. — Малыш абсолютно прав. Совершенно верно, это не наше дело. Но мы, похоже, являемся необходимым злом. Одна из сторон неизбежно призывает нас на помощь, и, насколько мне известно, боссы первыми начали использовать нас. Нас… — тут я замялся, подбирая нужное слово.

— Гангстеров, — пробормотал Джимми.

— О-о-о, ради Бога, Джим! — простонал Фитц.

— Успокойся, Фитц, — с усмешкой сказал Макс. — Нас это не смущает.

Я продолжил:

— Так вот, как я уже сказал, боссы в прошлом создали эту традицию — нанимать громил для запугивания рабочих и профсоюзных деятелей. А если запугать профсоюзных деятелей не удавалось, то работодатели подкупали их при помощи своих деловых партнеров или юристов. Об этом тоже не написано в справочниках Запугивание и подкуп — основные и важнейшие факторы при решении большинства трудовых конфликтов. Просто сведения об этом редко доходят до широкой публики. — Я взглянул на часы. Четверть третьего. Везунчик на самом деле задерживался. — И еще Джим, — сказал я. — Фитц сможет подтвердить, что если не мы, то какая-нибудь другая группа обязательно ввяжется в это дело. Впрочем, ты и сам сможешь это понять. Ведь до Везунчика были и другие, верно, Фитц?

— Да, — ответил Фитц. — Небольшая банда из верхней части города.

— Везунчик вышвырнул их, а мы вышвыриваем Везунчика. Уловил, Джим? — продолжил я. — К тебе всегда будут приходить незваные союзники. Так почему бы в этой роли не выступить нам? Мы пользуемся влиянием. Мы можем быть полезны, и мы убережем вас от многих проблем, в особенности после того, как вы окончательно сформируете свой профсоюз. Тогда вокруг вас засуетится целая свора паразитов: полиция, городские чиновники, бандитствующая шелупонь. И всегда вы сможете ссылаться на нас. Мы возьмем на себя улаживание отношений с ними. Кроме того, хочешь — верь, хочешь — не верь, но мы когда-то сами были организаторами профсоюза. И по этой причине мы сможем предложить вашим рабочим более выгодные условия, чем кто-либо другой.

— Вы были организаторами? — презрительно фыркнул Джимми.

— И какого же профсоюза?

— Водителей прачечных, — ответил я.

— Ну ладно, допустим, что я согласен играть с вами, — упрямо произнес он. — Я не говорю, что согласен, но допустим…

— Ты наверняка согласишься, малыш, — сказал Макс.

— Не уверен, — уперся юнец. Я взглядом остановил Макса и сказал:

— Ладно, Джим, что ты там собирался сказать?

— Откуда мне знать, что не появится кто-нибудь еще, кто выпихнет вас и влезет на ваше место?

Макс и Простак рассмеялись. Я с улыбкой ответил:

— Конечно же, нет ничего невозможного, Джим. Возможно, завтра утром в Нью-Йорке произойдет землетрясение. Но это в высшей степени маловероятно. Мы представляем крупнейшую и самую влиятельную группировку в стране.