Однажды в Америке - Страница 58

— Туалетной бумаги? — растерянно переспросил Профессор.

— А, конечно, в туалете есть туалетная бумага.

Он вышел из мастерской, вернулся с начатым рулоном и с недоумевающим видом передал его Максу. Макс подошел к пустому корпусу печатной машины и, положив в него рулон, спросил:

— Вы можете сделать так, чтобы после поворота рычага рулон начал разматываться и бумага вылезала через прорезь?

— Да, я понял, чего ты хочешь. Это займет у меня примерно пятнадцать минут.

Приступая к работе, Профессор от души потешался:

— Очередной прикол, да, Макс?

Я попытался возразить:

— К чему затевать всю эту возню?

Макс широко улыбнулся:

— Ты уже понял, Башка? Отличная шутка, верно?

Я улыбнулся мальчишескому энтузиазму Макса. У Профессора ушло более двадцати минут на то, чтобы установить рулон с туалетной бумагой в ящике и добиться правильной работы устройства. Макс радовался, словно ребенок, получивший в подарок новую механическую игрушку. Подхватив ящик, мы направились к выходу. Макс спросил у Профессора:

— Вы будете в мастерской около одиннадцати вечера? В это время вам доставят машину, которую мы продали Химмельфарбам.

— Если это необходимо, я готов прождать всю ночь, — ответил Профессор. — Возврат машины сэкономит мне целую неделю работы.

Мы отвезли пустой ящик к Толстому Мои и поставили его на полу в нашей комнате. Взглянув на хитро улыбающегося Макса, я сказал:

— Ну что, Макс, мой мальчик, будем укладывать мистера Мура прямо сейчас?

Макс просто подпрыгнул от неожиданности и с удивлением спросил:

— Как ты догадался, Башка?

— Элементарно, мой милый Ватсон. Не забывай, что я использую свою башку. Могу поспорить, что даже Косой понял, в чем дело.

Косой что-то обиженно пробормотал себе под нос. Мы взяли мистера Мура и аккуратно уложили его в ящик.

— О, он начинает поспевать, — пробормотал Макс. — Фу! Шанель номер пять.

Я усмехнулся:

— Да уже сильнее, чем номер пять, он благоухает по меньшей мере, как номер семь.

— Ты убедился, что мистер Мур не будет мешать операциям с туалетной бумагой? — скорбно спросил Макс.

— Все в порядке. Я закрепил его ноги у стенок, — ответил я, и мы плотно закрыли крышку.

Макс повернул рычаг, и из прорези поползла туалетная бумага. Плюясь во все стороны, Макс передразнил старшего Химмельфарба:

— Великолепно! Колоссально!

— Хотел бы я посмотреть, как они потянут за рычаг и увидят эту бумагу, — произнес Косой.

— А когда они откроют крышку и заглянут внутрь, — захлебываясь от смеха, сказал Простак, — то увидят мистера Мура, который будет глядеть прямо на них.

— Могу поспорить, что они там же и сдохнут, как мистер Мур! — добавил Косой. Мы оставили ящик на полу.

— Я думаю, что следующим номером после такой работы должно идти что-нибудь взбадривающее, — сказал Макс.

Косой высунул голову в зал и проорал:

— Взбадривающего!

Мои принес поднос с двойным виски. Взбодрившись, мы занялись каждый своим делом. Простак немного поработал с грушей в углу. Макс тренировался, выхватывая спрятанный в рукаве мелкокалиберный револьвер. Косой тихонько наигрывал на гармонике, а я упражнялся с ножом, полосуя, воздух вокруг себя. Ровно в десять появились Веселый, Пипи и Глазастик. Как всегда, они вошли, следуя друг за другом в строго установленном порядке. Первым с преувеличенно важным видом вышагивал Веселый. Следом за ним, постреливая глазами во все стороны, двигался похожий на улыбающегося хорька Пипи. Замыкал шествие раскачивающийся из стороны в сторону и непрерывно озирающийся, будто все время ожидающий удара в спину, Глазастик.

— Выпьете? — спросил Макс.

Вопрос был чисто риторическим. Я не помнил случая, чтобы они отказались.

Косой высунул голову в зал и сказал Мои, чтобы тот не останавливался, и Мои зачастил с подносами.

Веселый и его компаньоны с любопытством разглядывали ящик. Наконец Веселый не выдержал и спросил:

— Что за дрянь в этом ящике, Макс? — Смотрите, — весело ответил Макс, — сейчас я продемонстрирую вам последнюю новинку торговли.

Взяв газету и оторвав от нее длинную полоску шириной сантиметров в десять, Макс просунул ее в ящик с той стороны, где находилась приемная часть для чистой бумаги. Повернув рычаг, он серьезно произнес, показывая на выползающую из ящика туалетную бумагу:

— Это новейшее изобретение нашего времени — машина по изготовлению туалетной бумаги.

— Да, это величайшее из когда-либо сделанных изобретений, — добавил я. — Каждая семья на земле захочет приобрести такую машину.

Веселый кивнул и с благоговением произнес:

— Да, подумать только, сколько денег сэкономят люди, если будут делать туалетную бумагу из старых газет. Особенно в больших семьях.

— Величайшее изобретение с тех пор, как Эдисон придумал электрическую лампу, — сказал я. Макс с серьезным видом добавил:

— Это изобретение Маркони. Слышали о нем? Это парень, который изобрел радио.

— Слышали, — ответил Глазастик. — Очень умный итальянец.

— А теперь слушай внимательно, Веселый, — сказал Макс. — И не вздумай задавать свои дурацкие вопросы, когда я скажу, что надо сделать.

— Когда это я задавал тебе вопросы, Макс? — обиделся Веселый.

— Ладно, ладно, не будь таким чувствительным. Ты знаешь, где завод Химмельфарбов?

Веселый молча кивнул.

— Хорошо. Я хочу, чтобы вы сейчас доставили туда этот ящик и забрали у них со склада точно такой же. Своего рода обмен. Уловили?

— Сейчас? — удивленно спросил Веселый. — Завод закрывается в семь, а сейчас уже десять.