Однажды в Америке - Страница 116

116

В течение нескольких месяцев после рейда в Чикаго не происходило ничего существенного. Затем нам сообщили, что Везунчик и его партнер Вилли стали доставлять профсоюзу серьезные неприятности. Мы навестили их, когда они отдыхали в «Райском саду». Они вели себя дерзко и ничего не хотели слушать. Еще через несколько дней Везунчик впал в неистовство и отправил в больницу профсоюзного активиста Джимми. К счастью, рана, нанесенная шилом для льда, оказалась поверхностной. Мы получили приказ навсегда отлучить от мира Везунчика и его партнера.

Я понял, что должен отправить Еву из города. На это были целых две причины. Во-первых, я не хотел, чтобы она каким-нибудь образом оказалась замешана в моих делах, если во время разборок с Везунчиком возникнут осложнения. Во-вторых, мне не нравилось, каким образом на меня действует ее присутствие. Только от одной мысли о ней я размягчался и терял способность к энергичным действиям.

Когда-то она упомянула, что ее родители живут в Северной Каролине. Поэтому я дал ей две тысячи долларов и отправил ее — навестить их.

Тем же вечером мы пошли в «Райский сад», чтобы произвести разведку. Мы вовсе не ожидали обнаружить там Везунчика или Вилли. Заведение оказалось закрытым.

На улицах было слишком много прохожих, поэтому мы отказались от мысли выломать дверь. Мы зашли в закусочную на углу и заказали бутерброды и кофе. Во время еды я предложил, чтобы Косой сгонял за Веселым и привез его сюда вместе с его отмычками. Макс согласился. Косой что-то обиженно проворчал себе под нос, проглотил остаток бутерброда и вышел.

Спустя полчаса Косой вошел в закусочную вместе с улыбающимся от уха до уха Веселым Гонифом. Мы проводили Веселого до закрытой двери. Он извлек связку отмычек и приступил к работе. Через некоторое время он прошептал:

— Чертова дверь закрыта изнутри. Похоже, там кто-то есть.

Он достал из кармана перочинный нож и начал ковыряться им в замочной скважине. Изнутри донесся звук упавшего на пол ключа. Еще через пять минут Веселый распахнул дверь. Мы зашли внутрь. Там было темно, как в погребе. Я начал шарить по стене, ища выключатель. Отыскав его, я шепотом сообщил об этом Максу. Макс скомандовал остальным, чтобы они приготовили оружие. Я нажал на выключатель.

Мы впятером стояли в ярко освещенном зале. Пять наших револьверов глядели в сторону танцевального помоста. Место походило на бойню. На полу в луже крови неподвижно лежал Теодор. Справа от него лежал Горилла Вилли. Его лицо представляло собой бесформенную кровавую маску. Большой Майк сидел в кресле с короткой бейсбольной битой на коленях. Я вгляделся в его лицо. Мне показалось, что он находится в пьяном оцепенении.

Я потряс его за плечо. Он медленно поднял голову и посмотрел на меня остекленевшими глазами.

— Что произошло, Майк? — спросил Макс. Майк не ответил. Похоже, он был в состоянии шока. Макс резко ударил его ладонью по щеке. Это привело Майка в чувство. Он выронил биту и начал плакать. Затем, всхлипывая, произнес:

— Зачем мне все эти неприятности! — Слезы жалости к самому себе струились по его щекам. Он поднялся с места и обвел нас мутным взглядом. — До того как ввели «сухой» закон, я всегда был честным законопослушным хозяином салуна, — громко проскулил он. — Я ходил в церковь каждую субботу. — Он в отчаянии всплеснул руками и громко всхлипнул. — А теперь вокруг меня гангстеры и убийства. И он снова сел и залился слезами.

— Кончай эту ерунду, — проворчал Макс. — Говори, что случилось.

Майк ничего не ответил.

— Слушай, Майк, возьми себя в руки, — сказал я. — Это что, Везунчик поработал над Петушком?

— Да, мы уже закрывались прошлым вечером, — пробормотал Майк. — Петушок пересчитывал чеки, когда пришли Везунчик и Вилли. Они потребовали пять тысяч долларов. Петушок разозлился. Он поцарапал Везунчику лицо и велел ему убираться к дьяволу. Везунчик впал в бешенство. Наверное, незадолго до того укололся. Он достал свое шило и все тыкал и тыкал им в бедного Теодора. Это было просто ужасно! — Майк потер глаза, как бы пытаясь отогнать стоящее перед ними видение.

— Ладно, Майк, а что случилось с Вилли? — спросил Макс, тряхнув Майка за плечо.

— Не знаю, — еле слышно ответил он. — Мне кажется, что я пошел за битой и потом начал махать ею во все стороны. Он что, умер?

Я нагнулся и осмотрел Вилли.

— Нет, его неплохо помяли, но с ним все будет в порядке.

— Слава тебе, Господи, — пробормотал Майк. — Я сидел и не знал, что мне делать. — Он с надеждой посмотрел на нас. — Что мне делать? Я хочу покончить с этим бизнесом, я хочу выйти из него. Я больше не могу переносить всего этого.

Мы с Максом переглянулись. Я кивнул и прошептал:

— Отлично. Давай заберем заведение у этого идиота.

Макс встал перед Большим Майком.

— Послушай, Майк. Вот что я тебе скажу. Ты ведь знаешь, что не в наших правилах покупать заведения.

— Да, Макс, — ответил Майк и испуганно посмотрел на нас.

— Мы уберем отсюда Петушка. Можешь не беспокоиться. Мы похороним его по высшему разряду. И мы позаботимся о Вилли. — Макс ткнул Вилли ногой под ребра. — И, кроме того, ты получишь пять тысяч за то, что передашь нам это заведение. Годится?

Большой Майк грустно посмотрел на Макса и проскулил:

— Но, Макс, это заведение обошлось нам в пятьдесят тысяч!

— Пяти будет вполне достаточно, — насмешливо ответил Макс.

— Ладно, Макс, я согласен, — почти неслышно пробормотал Майк.

Макс достал из кармана пачку денег, отсчитал пять тысяч и сунул их Большому Майку. Я составил договор о передаче салуна, и Майк подписал его.

116